-Дорогие друзья, я прошу вас сегодня помогать друг другу
и взасос не целоваться - у нас много больных. До премьеры не болеть! -
с этих слов режиссер Андрей Житинкин начинает репетицию. Выпуск нового
спектакля "Венецианский купец" в Театре им. Моссовета назначен на 28 ноября.
Кто сразу подумал, что "Купец" - это что-то из навязшей в зубах классики
типа "Гамлета" или "Ромео и Джульетты", глубоко ошибается. Корреспондент
"МК" наблюдал последние репетиции этой динамичной современной истории про
евреев и антисемитов, дружбу и злодейство, и, конечно же, про любовь...
Почему история современная? Во-первых, проблема антисемитизма
- Макашов отдыхает. Во-вторых, оригинальный шекспировский текст типа: "Я
должен узнать, как дела на бирже". В-третьих, намешенный винегрет: костюмы
XVI века и аксессуары - мобильники с калькуляторами, музыка Шостаковича
и эстрада. Также в спектакле участвуют две настоящие кинокамеры, по 20
тысяч баксов каждая, и один велотренажер.
Сюжетец пьесы вызывает легкое содрогание: зажиточный
еврей Шейлок (Михаил Козаков) одолжил денег купцу Антонио (Александр Голобородько).
Купец просрочил вексель и теперь должен отдать фунт своего мяса. А страдает-то
он из-за своего друга Бассанио (Андрей Ильин), нуждающегося в наличности
для устройства личной жизни с богатой Порцией (Евгения Крюкова).
9 дней до премьеры, 11 утра. Житинкин собран и вполне
спокоен. Нервно не курит, как многие режиссеры. Бодро раздает комплименты
молодым актрисам, экспериментирует с костюмами. На просьбу снять пиджак
откликается Татьяна Родионова, дефилирующая по сцене в ярко-красном брючном
костюме:
- Я же голая там! Но могу снять, если хотите.
Постоянный сценограф Житинкина Андрей Шаров помогает
режиссеру шокировать зрителей. Поэтому он то обувает всех актеров в кроссовки,
то спускает откуда-то сверху десятки огромных разноцветных знамен.
Самое интересное, что в идеале вся сцена должна быть
залита водой. Но на эту процедуру уходит не меньше часа, и из экономии
времени "замоченность" актеры дорисовывают в воображении.
Постепенно актеры подтягиваются на сцену. Ждут Козакова.
- Я прошу всех актеров не нервничать. Это такой же неприятный
день, как и другие, когда мы соединяем все отдельные куски и музыку, -
это режиссер впрыскивает в собравшихся очередную порцию психотерапевтических
установок.
Звучит музыка. Загримированный Шейлок в темных очках
появляется из глубины сцены. Типичный старый еврей - в черной кипе, из-под
которой вылезают короткие рыжие волосы. Сидящий в середине зала Житинкин
тянется к микрофону на режиссерском пульте:
- Михал Михалыч, подождите. Тут еще зритель усаживается
и шуршит программкой.
- Да не шуршит он! - сопротивляется Шейлок, однако выход
переигрывает... Теперь мэтр борется со слишком громко, по его мнению, играющей
музыкой. Житинкин наклоняется к микрофону и, как молитву, минуты две нашептывает
звукооператору: "Чуть погромче, Саша. Чуть погромче..."
- Не глуши меня! - задрав голову, раздраженно кричит
оператору Козаков.
- Михал Михалыч, вас прекрасно слышно, - успокаивающе
вещает режиссер со своего места. - Просто там на сцене стоят колонки. А
для зала - самое то...
Шейлок вальяжно рассаживается на стуле посреди сцены,
по-барски закинув ногу за ногу, и ковыряет сапог ножом...
4 дня до премьеры. "Всем - доброе утро!" - возникает
режиссер на фоне настоящей Венеции: на сцене над голубой водой возвышаются
деревянные мостики, сзади - статуя Венеры Милосской.
- Мой микрофон потерял эрекцию - не стоит, - жалуется
Житинкин на вконец вырубившуюся технику.
Смешки окружающих по поводу этой трагедии стихают одновременно
со скорбным появлением на подмостках Козакова. В белом платке и национальном
еврейском балахоне, сложив руки, Шейлок начинает проникновенно читать псалмы
на иврите. Репетируется 1-й акт.
Все идет по плану - до тех пор, пока кто-то из актеров
чуть не наворачивается в воду с пошатнувшегося мостика. Все дружно ищут
причину неустойчивости декорации. Чья-то сомнительная версия о сильном
течении отвергается. Пока вызванный монтажник возится с резиновыми прокладками,
в воду одной ногой попадает сам Житинкин.
- Режиссер утонул! - объявляет он. Заботливая ассистентка
приносит ему сухие ботинки. Репетиция продолжается. Теперь на сцене пытаются
сотворить танцевально-музыкальное шоу. Сотворение идет с трудом. Через
5 минут режиссерского инструктажа полосатые флаги, актеры, кинооператоры
с камерами и музыка появляются и исчезают строго по плану.
Что получится из этого темпераментного сумасшествия,
мы увидим совсем скоро. А некоторые счастливчики еще и прочувствуют - щедрое
окропление первого ряда партера венецианской водой гарантируется.
Мария КОСТЮКЕВИЧ.
Вернуться в начало Об актерах Пресса Тексты Автографы "Любовь Иуды" Гостевая книга